Начало саги о дайвинге в Камбодже смотрите в предыдущих номерах журнала - №№5,6,7

«Good bye, yellow brick road…” Хорошая была песня. Но в нашем случае – не “good bye”, а «здравствуй», не “yellow”, а «красная», не “brick”, а довольно-таки пыльная. «Здравствуй, красная пыльная дорога» - эта песня еще ждет своего автора, который воспел бы камбоджийские дороги, цветом напоминающие камбоджийские же закаты. Разного рода специалисты, завидев местную дорогу, как правило, произносят слово «латерит». Этот термин предложил английский геолог Ф. Бьюкенен (1807) для наименования железистой породы неясного возраста, развитой на юге Индии, в последующем термин получил различные толкования и пока не имеет точного определения. Так, по крайней мере, утверждает «Горная энциклопедия». Не возьмусь рассуждать на геологические вопросы, просто констатирую факт: дороги в Камбодже красные (кроме тех, что покрыты асфальтом традиционного цвета) и в сезон дождей могут превращаться в замечательную красную жижу, которая сделала бы честь любому российскому проселку, и, несомненно, оживила бы пейзажи нашей средней полосы.

К слову сказать, очень немногие знают, что пресловутые Красные Кхмеры получили свое название вовсе не из-за политического окраса. В одном из выступлений король Сианук упомянул своих оппонентов, назвав их «красными кхмерами», имея в виду то, что они покрыты красной пылью, то есть - какие-то крестьяне или что-то в этом роде – необразованные простые люди. А массы подхватили и с гордостью понесли. Чем это кончилось – все знают. Вот, историческая часть тоже закончена.

Итак, мы идем по дороге из породы, не имеющей точного определения, вглубь острова Кох Танг. Очень хотелось бы написать, что дорогу периодически переползали королевские кобры, а пара участников подорвалась на минах (как я понял из бесед с провожавшими меня в Камбоджу людьми, именно такой представляется эта страна подавляющему большинству наших соотечественников и вообще людей), но нет – ни одной змеи, никаких следов мин, как противопехотных, так и каких-либо других, мы не увидели. Зеленая стена джунглей по обеим сторонам дороги, пение птиц… Прогулка удалась, короче говоря.

Вскоре мы подошли к строению неясного назначения, где повстречали еще одного воина. Завидев нас, он… как бы это сказать… очень удивился – добрая дюжина барангов в мокрых мокрых костюмах и я, в синих труселях с большими красными маками явно не были привычным зрелищем на острове. Я поспешил успокоить его и сказал заветный пароль, помните? «Кнём чан тынь чирук!»

Надо отдать должное самообладанию начальника поста (или дежурного по роте, опять же нельзя сказать наверняка). Поняв, что мы не враждебные диверсанты, а просто какие-то придурки, он в коротких и ясных выражениях, которых я не понял, объяснил нам, что свиньи здесь нет и надо идти дальше. Кхмеры вообще очень терпимо относятся к иностранцам, как правило, пытаются понять, что же нужно этим безумцам. Но пытаются не очень долго. Так и в этом случае, дав нам исчерпывающие указания, дежурный по роте (или старший по КПП), потерял к нам интерес и вернулся в свой гамак, где продолжил выполнение служебных обязанностей - спокойно заснул.

И мы пошли дальше. По пути мы обнаружили еще пару домиков, где вышеописанная процедура повторилась практически без изменений. Так мы прошли километров пять и достигли центральной усадьбы. То есть, расположения части. Оно представляло из себя множество мирно выглядящих домиков, окружающих большую поляну на берегу моря. В центре поляны стоял пятиметровой высоты флагшток с камбоджийским флагом. Судя по всему, это был плац.

Среди домиков занималось своими делами (лежали в гамаках или сидели на стульях и разговаривали) довольно большое количество военных, пара человек даже в камуфлированной форме, наверно, чем-то провинились. Наше прибытие не прошло незамеченным, но большого ажиотажа не вызвало, видимо, из домиков, которые мы миновали по пути, сообщили о нашей мирной торговой делегации.

Приблизившись к домам, мы заметили большое количество разновозрастных свиней. Я понял, что мы достигли заветной цели, поэтому пароль прозвучал особенно бодро. Сначала с нами беседовал здоровенный кхмер с бородой, одетый в красивую, очень яркую гавайскую рубашку, видимо, это был начальник базы – больше ни у кого не было такой рубашки, это во-первых, а во-вторых, все окружающие называли его «джЕнерал». Беседа была недолгой, вскоре на смену дженералу встал другой военный, начальник тыла, надо думать. Была выбрана жертва и началась непосредственно торговля. Я счел свои обязанности переводчика выполненными, выбрал гамачок, лег и стал разглядывать синее небо сквозь ветки.

Сторговались на сто долларов, за эти деньги свинью должны были забить и разделать. Участники экспедиции приободрились, казалось, что дело идет к концу. Но я-то знал, что это не так… Кхмеры довольно неторопливый народ, ритм жизни невысокий. Поэтому я не вскочил с гамака, а спокойно продолжал лежать, хотя участок неба над собой я изучил довольно хорошо. И действительно, первые минут сорок после заключения сделки ничего не происходило. Встревоженные добытчики свиней зароптали, но я разъяснил, что ищут специалиста по забою свиней.

Вскоре появился и он. Уровень мастерства забойщика был невысокий – свинья умирала долго и мучительно. Потом специалист накипятил воды, окатил кипятком труп свиньи и принялся соскабливать щетину. Может быть, опыта у забойщика не было, но он компенсировал это досадное обстоятельство старанием. Когда прошло полтора часа, а свинья еще не была побрита, голодные дайверы окончательно осознали временные затраты на добычу свиньи – стартовали мы часов в 10 утра, прогулка по острову, переговоры и тд… короче, время подходило к двум часам пополудни, а свинья только заканчивала бриться, а впереди предстояла разделка. Поэтому было решено прервать процесс, брать свинью и нести ее на яхту и закончить разделку там. Свинье связали копытца, насадили на палку и взвалили палку на плечи, но буквально через пятьдесят метров носильщики поняли, что это просто только на экранах кинотеатров, где какие-нибудь аборигены ловко бегут по прериям, транспортируя свежеубитого лося – в реальности добыча раскачивается, палка пружинит, сбивая с ноги. Состоялось еще одно совещание. Было решено идти назад налегке, оставить свинью на берегу (вместе со мной) и приехать за ней на корабле. И вот я сижу с дохлой свежепобритой свиньей в тени кокосовой пальмы на берегу практически необитаемого острова.

Сидеть мне пришлось около трех часов, они прошли с пользой. Периодически подходили местные собаки, задумчиво смотрели на меня и на свинью, как мне показалось даже - с укоризной, но никаких действий не предпринимали, дети тоже наблюдали за мной издалека.

Когда яхта подошла, мы со свиньей загрузились на борт и наш дружный коллектив отправился к месту ночевки. Бросили якорь в тихой бухточке. И тут родилась свежая мысль – напоследок угостить свинью интродайвом. Слово с делом не расходится, свинья была снабжена грузовым поясом и присоединилась к группе. Отважный зверь продемонстрировал отличные навыки управления пловучестью, парил в толще воды, грустно помахивая ушками и копытами. По окончании погружения свинья была вытащена из воды на веревке, ее появление на поверхности вызвало немалое смятение на борту припарковавшейся неподалеку лодки с вьетнамскими браконьерами. Они с изумлением наблюдали, как люди в гидрокостюмах тут же принялись разделывать невиданного морского обитателя. «Так возникают нездоровые сенсации» - подумалось мне по привычке.

Вот, собственно, и весь рассказ про свинью. Дальнейшая ее судьба была довольно заурядной – ее съели.

А на следующий день мы отправились на остров Кох Половай. Но это совсем другая история. И совсем другой дайвинг